Большие дела [СИ] - Дмитрий Ромов

─ Не понял. Ты же сказал, она тебе пообещала.

─ Да… ─ мнусь я, не зная, как сказать. ─ Разозлилась она на меня, понимаете?

─ Как это? ─ удивляется он.

Как-как… а вот так…

─ Да, я обещал к ней зайти, а тут все вот эти дела… короче даже не позвонил. Она сказала, чтоб забыл, как звать её.

─ Да, брат, ─ смеётся Куренков. ─ Попал ты. Валька она знаешь, злопамятная какая. Всю жизнь помнить будет. Теперь только женитьбой можно ситуацию поправить.

─ Женитьбой? ─ ошарашенно переспрашиваю я.

─ Да, ─ серьёзно отвечает он и, не сдержавшись начинает хохотать во весь голос, приговаривая сквозь смех, ─ испугался, брат, испугался…

Просмеявшись, он выходит в прихожую и через пару минут возвращается. Он уже не смеётся, но на лице его ещё сохраняются едва читаемые следы недавнего веселья.

─ Сейчас придёт на пироги с яблоками. Она материн пирог ни за что не пропустит.

И действительно, не успеваю я съесть половину своей порции пирога, который действительно очень и очень хорош, появляется Валя.

─ О, а этот чего здесь делает? ─ сердито спрашивает она.

─ Наслаждаюсь пирогом твоей мамы, ─ с улыбкой отвечаю я. ─ Тебе обязательно нужно попробовать. Яблоки сохранили упругость и не раскисли, не превратились в кашу. Бисквит воздушный, нежный и очень сочный, будто пропитанный сиропом. Если его сжать, он склеится. Восхитительный. Сладкий с кислинкой, ароматом ванили, корицы и лимона. Настоящий шедевр.

─ Ого, это я что ли такой испекла? ─ входит на кухню сухощавая и немного чопорная жена Романа.

─ Нашёлся тут поэт, ─ сердится Валя. ─ Мы и без тебя знаем, что мамин пирог самый вкусный. Ты чего пришёл?

─ Я позвал, ─ усмехается Рома.

─ За такие слова я тебе с собой дам пирога, ─ милостиво сообщает мне Марина.

─ О, спасибо, я и не смел надеяться.

На какое-то время собрание превращается в семейное чаепитие. Но вскоре, приготовив мне свёрток, Марина уходит, и мы остаёмся втроём.

─ Слушай, Валюха, ─ говорит Рома. ─ Ты на Егора не дуйся. Он тут в передрягу попал, на него поклёп возвели и арестовали, хотели повесить убийство милиционера. Слыхала, здесь рядом с нами, у «Орбиты» убили? Так что ему не до гостей было.

─ А сам он что, не мог объяснить, без адвокатов?

─ Так, ты не зарывайся тут! ─ чуть повышает он голос. ─ Я тебе ситуацию объясняю, а не защиту выстраиваю. Все мы одно общее дело делаем, так что примешивать сюда личные обиды и глупости не надо.

─ Общее дело ─ это победа коммунизма что ли?

─ Не юродствуй!

В Валиных глазах вспыхивают и тут же гаснут злые искорки. То, что отец даёт ей нагоняй и делает мини выволочку при постороннем, её злит, но она берёт себя в руки. Собственно, эти искорки, наверное, мне предназначаются.

─ Куда вы хотите его законопатить? ─ спрашивает про Эдика Валя.

─ Подальше, ─ с улыбкой отвечает её отец. ─ Чтобы публично почёт и уважение, а на деле, чтоб ушёл и не вернулся

─ Хм… и когда?

─ Чем раньше, тем лучше.

─ А не боитесь, ─ качает Валя головой, ─ что он там наберёт авторитета и, вернувшись в славе, начнёт мстить?

─ Там видно будет, ─ пожимает плечами Роман.

─ Будем принимать решения по мере поступления проблем, ─ добавляю я, чем вызываю появление на лице Вали гримасы в духе «тебя вообще не спрашивают».

─ Ладно, ─ говорит она. ─ У нас формируется отряд железнодорожников, люди набираются по всей области. Место назначения Тында. Там в начале года будет открываться управление Байкало-Амурской железной дороги, так что специалисты позарез нужны.

─ Но он не так, чтобы очень специалист, ─ с сомнением говорю я.

─ Для «Комсомольского прожектора» навыков хватит, ─ отвечает Валя. ─ Тем более, что он с железной дороги начинал комсомольскую работу. В Тайге был комсоргом.

─ Тогда, прямо, то что доктор прописал. Выделишь нам путёвочку?

─ Так и быть, ─ кивает она. ─ Проводи бюро и давай, выдвигай его кандидатуру. Главное, чтобы он сам не возражал.

─ Если не согласится, мы его из комсомола попрём, ─ отвечаю я. ─ А с таким клеймом сами знаете. Спасибо, Валь, это прямо то, что нужно.

─ Спасибо, ─ передразнивает меня она. ─ Ты теперь мой должник, а объяснения, как ты забыл, что обещал всё ещё нужно предоставить. Лично, устно и со всеми вытекающими. Ясно тебе?

Ясно, конечно. Яснее не бывает. Я молча улыбаюсь и даже подмигиваю. Выкрутимся как-нибудь. Где наша не пропадала, да?

Выйдя от Куренковых, я забираюсь в свой зелёный фургон и даю команду отправляться. Проехав пару сотен метров по Красной и повернув на Арочную, мы едем мимо «Орбиты», где разыгрались недавние события.

Внезапно нас обгоняет тёмно-горчичный «жигуль» одиннадцатой модели. Ночные гонщики обходят нас на форсаже и, твою ж дивизию, резко тормозят, ставя тачку поперёк дороги. Пассажирская дверка тут же открывается.

─ Пригнись! ─ командую я водителю.

─ А? ─ сначала не врубается он, но увидев, как из машины выскакивает человек с пистолетом в руке, без дальнейших объяснений ныряет под приборную панель.

Я тоже, но прежде, чем сползти под сиденье, успеваю рассмотреть этого ассасина. Весь в чёрном, в короткой куртке, с натянутым капюшоном, словно явившийся из дешёвого боевика будущего. Лицо разглядеть не успеваю, замечаю только восточный, немного раскосый разрез глаз.

Лишь только я соскальзываю вниз, стекло взрывается мелкими осколками, хрустальными или даже алмазными брызгами, переливающимися в свете тусклых уличных фонарей, как в фантастически прекрасном калейдоскопе.

Звука выстрела я не слышу, только наблюдаю за его последствиями. Затем раздаётся несколько щелчков, похожих на то, когда пулька попадает по металлической мишени в тире. Щелчки такие же, только значительно громче. А потом в полной тишине хлопает дверь машины и раздаётся визг срывающихся с места колёс.

─ За ними! ─ отдаю я новый приказ. ─ Ребята, все целы?

─ Кажется… ─ доносится из салона неуверенный голос.

Водитель восстаёт из-за панели и, сев на сиденье, сразу подскакивает. Всё кресло усыпано битым стеклом. Я срываю куртку и бросаю ему под задницу.

─ Погнали! ─ кричу я. ─ Погнали!!!

«Ерофеич» рвёт с места, как ракета «Союз». Меня отбрасывает назад, но я успеваю подставить руки и опереться о спинку пассажирского кресла. Перебираюсь в салон, где парни приходят в себя, стирая с лиц кровь, от осколков.

─ Егор, у тебя кровь, ─ говорят мне, и я только теперь понимаю, что несколько осколков добралось и до меня.

─ Точно никого не зацепило? ─ уточняю я.

К счастью, все оказываются целы. В разбитое окно врывается и безжалостно хлещет морозный воздух. Тачка ревёт так, что кажется, будто через мгновенье мы взметнёмся ввысь и помчим на бреющем, как мистический костюм из тела Сталина, воспетый Михаилом Елизаровым.

Сталин по небу летит, а х*ли мне?

Пулемёты мои с ядерными пулями…

Но вдруг, только набрав обороты и превратившись в ракету и молот возмездия, наша боевая машина глохнет, словно энергия адреналина, выкипающая и брызжущая из моего сердца, нарушает работу её механизмов, перебивая их слаженный ритм. Ну, ёлки-палки… Этого нам только не хватало!

Мы останавливаемся посреди дороги. Парни пытаются реанимировать нашу зелёную карету, а я молча жду, размышляя над тем, кто это мог быть ─ снова Печёнкин или Ашотик. По большому счёту, это одно и то же, но точность не помешала бы.

Наконец, когда выясняется, что с тачкой ничего сделать нельзя, я забираю свою куртку, превратившуюся в решето, выхожу из машины и иду дальше пешком. Ребята меня провожают и собираются тусоваться